Тропинка на Воскресенскую гору начиналась сразу за домом, но тут были бы они видны как на ладони. Поэтому мальчики карабкались наверх сквозь самую чащобу, хватаясь за кусты, за обнажившиеся корневища столетних сосен. После того, как однажды их, полузадохшихся и перепачканных в глине, едва нашли в обрушенных подземных тайниках старой крепости,Елизавета Алексеевна строго-настрого запретила сыновьям ходить в Белый город без взрослых.
Но в присутствии взрослых играть в Белом городе было неинтересно. Стоило появиться здесь хоть кому-нибудь из них, как куда-то исчезали видевшиеся детям белокаменные зубчатые стены, грозные башни с бойницами, тайные подземные ходы. И оставалось лишь то, что было на самом деле, вернее то, что убереглось от времени и от людей: осевшие валы со следами фундамента, обмелевшие рвы да затянутый ряской пруд, выкопанный когда-то строителями крепости на случай осады.
Белый город неудержимо манил к себе мальчиков загадочной дикой красотой окрестностей, следами истории, легендами. Рассказывали, будто из крепости был подземный выход прямо к Волге. И где-то тут, возле родниковых ключей, питавших пруд, под огромным камнем-валуном спрятан золотой клад…
Семейный портрет Весниных. Слева направо: Виктор, Лидия, Леонид, Александр.
Не успели братья взобраться наверх и перевести дух, как в кустах что-то затрещало. Они испуганно вздрогнули, но из-под ветки тут же выглянула лукавая курносенькая мордашка, обрамленная облачком пушистых волос. Это была вездесущая младшая сестренка Лида. Послышался общий вздох.
— Лидуха, сейчас же марш домой! — возмущенно зашипел круглощекий Шура. — Средний брат Витя, тоненький высокий мальчик с красивыми и нежными чертами лица, помог девочке выбраться из-под цепких разросшихся веток. Его разрывали противоположные чувства. Недовольство смешивалось с жалостью к сестренке. Уголки ее только что улыбающихся губ начали плаксиво опускаться книзу, но глаза продолжали умоляюще смотреть на старшего Леонида.
— Не кричи на нее, Шурка, — сказал Витя мягко. — Пусть Лидушка идет с нами. Правда, Леша?
Почувствовав поддержку, девочка осмелела и захныкала:
— Ну, Лелечка, ну, пожалыста… Зoлoтoвoлocый голубоглазый мальчик лет девяти, не говоря ни слова, взял ее за руку и молча повернул обратно. Шура и Витя, вздохнув, подчинились. Им очень не хотелось возвращаться домой. Но Леша поступил, как всегда, справедливо. Убежать им одним в Белый город еще куда ни шло. Но взять с собой без разрешения и маленькую сестренку было бы уже серьезным проступком, за которым последует суровое наказание. Больше всего братья боялись, что родители не возьмут их с собой в Нижний Новгород. Дома только и разговору было, что о предстоящей поездке на Макарьевскую ярмарку, которая ежегодно открывалась 15 июля.
Выйдя на гребень крутого косогора, дети замерли. Дух захватило от простора, открывшегося взору. На миг их ослепило солнце, и сразу плеснула в глаза безбрежная синева небосвода, повторенного зеркалом Волги.
Все вокруг, казалось, было в движении. Над головой плыли облака. Внизу, по Волге плыли пароходы, плоты, острова. Плыл их белый длинный дом на берегу, плыли купола церквей и шатры высоких колоколен. И весь город, и они сами куда-то плыли — в невиданно прекрасные, сказочные дали.
Полякова Л. Л. Зодчие братья Веснины. 1989.