Белый город в Юрьевце

Что осталось от древней крепости: современный облик укреплений Юрьевца

На южной окраине города Юрьевец, расположенного на правом берегу верхней Волги в Ивановской области, до сих пор сохраняются остатки валов и рвов древнерусской крепости. Древние укрепления расположены на южной окраине города, на высокой горе, с востока обрывом выходящей к Волге. Особенно хорошо читаются валы с выступающими бастионами, форма которых не слишком изменилась, а также залитый водой ров перед валами читается с запада. С юга укрепления сохранились хуже, а с севера, где они проходили вдоль оврага, спускающегося к Волге, сохранился только незначительный след вала. С востока, над обрывом к реке, просматриваются неглубокие и неширокие рвы от выбранной каменной стены и очертания рвов от выбранных угловых и промежуточных башен. Примерно в середине территории крепости сохранился осадный пруд продолговатой формы, вытянутый с севера на юг. Вот и все, что на нынешний момент сохранилось от величественных укреплений Юрьевца середины XVII века.
Место это, называемое Белым городом, археологически не изучено и практически не охраняется (хотя на валу поставлена табличка о том, что это памятник РСФСР). Некоторая часть его застроена частными домами, другая — это лес и поляны в нем, вся площадка ограничивается оврагами, а также поросшими лесом и кустарником земляными валами сложной формы и даже обводненными рвами перед ними. Между тем валы и бастионы, а также ров перед ними представляют собой редчайший образец древнерусских земляных фортификаций середины XVII века. А фундаментные рвы с востока, возможно, сохраняют не до конца выбранные остатки каменных стен и башен той же крепости, выстроенных в традиционных древнерусских формах.

От Спицына до наших дней: как изучали Белый город

Крепость середины XVII века в Юрьевце, так называемый Белый город, очень редко встречается на страницах научных изданий. Знаменитый археолог А. А. Спицын, посетивший Юрьевец в 1897 году, составил схематический план крепости, в которой узнаются очертания Белого города и намечены выступы бастионов, которым, впрочем, придана полукруглая форма¹, а также набросал два разреза вала (илл. 1, 2). Заметка о городских укреплениях Юрьевца, напечатанная И. Китицыным, повествует об остроге в Юрьевце, размещенном в центре города, а также о крепости, построенной по указу царя Алексея Михайловича (дату постройки ее И. Китицын не знал); дано краткое описание крепости на основании описи 1674–1676 годов и упоминания о крепости ученого-­путешественника И. И. Георги в 1772 году².

Подробно рассказана история Белого города, а также сообщены данные об исследовании его укреплений знаменитым археологом А. А. Спицыным в книге Л. Л. Поляковой и Л. А. Шлычкова³. На Белый город в градостроительном отношении обратила внимание Р. И. Платонова, специально занимавшаяся планировкой Юрьевца в конце XVII века⁴. Исследовательница опубликовала схематический план Юрьевца 1676 года, составленный на основе плана города конца XVIII века (1781 год), где показан «каменный город» на южной окраине города; сообщено о его строительстве в 1661 году, о том, что укрепления остались недостроенными и что две последние сохранившиеся каменные башни города были проданы с торгов в 1823 году. Р. И. Платонова пишет о больших размерах крепости и о том, что, возможно, она была выстроена из белого камня, что и дало основание местным жителям называть ее Белым городом. Кроме того, в статье было приведено описание этой крепости, в которой были и земляные, и каменные стены, и башни (7 каменных башен и 8 земляных), а также даны сведения о ее размерах: протяженность 2236 м, площадь — более 30 гектаров. Исследовательница отмечает и наличие в Юрьевце другого укрепления, Острога, с традиционными деревянными укреплениями; эта крепость располагалась в историческом центре города⁵.

О Белом городе Юрьевца дана краткая справка и в «Своде памятников» Ивановской области⁶. Но в выпуске «Археологической карты России», посвященном Ивановской области, о Белом городе нет даже упоминания, говорится только о городище Пушкариха, относящемся к раннему железному веку. Древнерусское городище, располагавшееся в самом центре города над приречным посадом, было полностью срыто в процессе гидротехнических робот 1950‑х годов. Следует отметить, что Белый город расположен вдали от этого срытого городища и вдали от располагавшегося рядом с ним острога XVII века, а это значит, что это были подчеркнуто новые укрепления, возведенные на окраине, вне жилой застройки.

В поисках прошлого: документальные свидетельства о крепости

Составить более детальное представление о крепости мы можем, во‑первых, на основании описи города Юрьевца 1674–1676 годов, а во‑вторых, на основании планов города XVIII — начала XX века, на которых с разной степенью подробности изображены его земляные и каменные укрепления, в то время сохранявшиеся в относительной неприкосновенности. В-третьих, есть еще графические источники: несколько рисунков Юрьевца XIX века, на которых видны каменные башни. Кроме того, многое могут дать натурные исследования валов и рвов земляной части крепости и рвов от выбранных фундаментов каменных стен и башен, но пока такие исследования не проведены. Автор настоящего исследования осматривал остатки крепости в 2003 и 2013 годах и обнаружил, что профили куртин и бастионов неплохо сохранились, а рвы от выбранных каменных укреплений позволяют судить о форме некоторых башен и о трассе каменных стен. Однако подробного плана крепости с инструментальной съемкой сделано не было, это дело следующих исследователей.

Описание крепости по документам XVII века

Опись 1674–1676 годов содержит подробное описание частей «города Юрьевца», как его называли авторы описи (для отличия его от острога в центре города). Приведем его полностью, поскольку оно дает представление как о степени готовности этого значительного по масштабам сооружения, так и о названии и назначении отдельных его составляющих.
«Город Юрьевец, по городу ворота каменные Вознесенския, четыре сажени без малой четверти. От тех ворот, едучи из города, по правой стороне зделано стены пят сажен и в том числе — на дву саженях з зубцами трех сажен, а на трех саженях вверх полторы сажени. А от того места зделано каменной стены семь сажен с полусаженью, вверх сажень. А от тое стены порозжего небученого места тридцать сажен. А от того порозжего небученого места зделано каменной стены полосмы сажени, и в том числе на дву саженях, вверх полтретьи сажени, а на получетверте саженях вверх две сажени бес чети, а на одной сажени вверх сажень с четью. А у той каменной стены зделана башня каменная четвероуголная, длинные стены полчетверты сажени, поперешные — полтретьи сажени. От той башни зделано стены каменной дватцать четыре сажени бес трети, и в том числе на дватцати саженях вверх стена трех сажен с полусаженью, а на полуторе саженях вверх стена сажень с четвертью. А от тое стены порозжего небученого места восмь сажен. А от того порозжего небученого места зделано каменной стены башня каменная, длинные стены по три сажени бес чети, поперешные по две сажени бес четверти. От той каменной башни зделано каменной стены дватцать одна сажень и, в том числе, на сажени вверх две сажени; а от того места на полугоры сажени вверх на сажень. А от той каменной стены порозжего небученого места девять сажен с полусаженью. А от того порозжего небученого места зделано стены каменной шеснатцат сажен с третью, вверх четырех сажен. А у той стены зделана башня круглая, мерою на все стороны по пяти сажен бес четверти. От той круглой башни земляного валу до наугольной земляной башни зделано двести семдесят сажен. А на тех земляных стенах, меж каменных ворот, зделана была земляная башня без верху, под нею был тайник же, и тот тайник обвалился. А от той земляной наугольной башни до проезжих каменных полевых ворот зделано земляного валу девяносто девять сажен бес трети. А на тех земляных стенах, меж каменных ворот, зделана была земляная башня без верху, под нею был тайник, — вес обвалился. А проезжих каменных ворот длинные стены по пяти сажен с четью, а поперечные пять сажен бес трети. От тех проезжих полевых каменных ворот до науголной земляной недоделанной башни девяносто девять сажен, и с тою с науголною недоделаною башнею. А меж тою каменною и земляною недоделаною башнею почета делать земляные две башни, — и то звено все осыпалос. А от той земляной науголной недоделаной башни зделано земляного валу шездесят шесть сажен, и з зубцами. А по конец того земляного звена почета делать земляная ж башня. И от той початой башни порозжего небученого места, до башенной каменной пошвы, шездесят шесть сажен с третью, а бученого башенного места кругом девятнадцать сажен. От башенного набученого до другово башенного набученного же места шездесят четыре сажени. А того другова башенного набученого места кругом шеснатцать сажен с полусаженью. От того другова башенного набученого места до третьева башенного круглого набученова ж места шездесят пять сажен; а башенного набученого места кругом пятнатцать сажен. От того третьева башенного места до четвертого набученого башенного места семдесят четыре сажени с полусаженью. От четвертого башенного набученого места кругом семнадцать сажен бес трети. От того четвертого набученого башенного места до каменные початые стены набученого ж места сорок сажен с полусаженью. А от того небученого места зачато делать каменной стены, до каменных Вознесенских ворот, двенадцат сажен с четвертью, и в том числе на девяти саженях бес четверти вверх зделано в сажень, а на полуторе сажени вверх полторы сажени с получетью, а на дву саженях вверх зделано в полтретьи сажени. А по за городе от каменной наугольной круглой башни, от Волги реки и до проезжих каменных полевых ворот и от каменных ворот до науголнова небученого башенного места ров копаной. А от науголнова набученого башенного места и до каменных проезжих Вознесенских ворот, и до Волги реки ров самородный. А от реки от Волги против каменных городовых стен гора самородная высокая. А к полевым проезжим каменным воротам пришло ровное место. Да в городе же два пруда копаных: один глубиною две сажени, другой в сажень; меншой летом высыхает. А колодези копаны в дву местех, сажен по осми, а воды нет. А за городовыми стенами родники блиско города»⁸.
Мы видим, что Белый город был в значительной степени возведен, почти окончен и что это была довольно большая крепость (примерно 270х100 сажен), состоящая из валов, обведенных рвами и укрепленных бастионами (8 бастионов, названных земляными башнями), и каменных стен, которые или были только намечены («набучены», то есть для них был выложен фундамент); они были или построены на небольшую высоту, или были сооружены на всю проектную высоту, в каких‑то случаях на 3, в каких‑то — на 4 сажени. У достроенных каменных стен имелись зубцы; зубцы указаны и у земляного вала: вероятно, это были открытые амбразуры в завершении вала. У бастионов внутри были сделаны «тайники»: то ли казематы, то ли скрытые проходы для вылазок, эти тайники были каменными, ко времени составления описи они уже осыпались. Со стороны поля (с запада), в середине фронта были устроены каменные ворота; очевидно, они прорезали вал.

Изучение сохранившихся планов Белого города XVIII века

Обратимся теперь к планам города, на которых видна крепость Белого города, а также к специальным планам этой крепости.

На плане Юрьевца 1779 года, копия которого сохранилась в Юрьевецком музее⁹, остатки крепости зафиксированы с большой тщательностью и полнотой (илл. 3). Абрис крепости был четырехугольным, он вписывался в вытянутую с запада на восток трапецию, северная и южная стороны которой были почти параллельны, а более короткие западная и восточная стороны расходились так, что южная сторона была длиннее северной. С запада и юга крепость показана выходящей на плоское возвышенное место, с севера она ограничена оврагом с ручьем на дне, спускающимся к Волге, а с востока показан крутой и высокий обрыв к Волге. С западной стороны начерчены земляные укрепления. На этом плане хорошо читаются 4 бастиона западного фронта, 3 бастиона южного фронта и один бастион на северном фронте. Между бастионами показаны земляные куртины, рвы не обозначены, так же как и проходы или проезды в куртинах или бастионах. Бастионы, кроме двух пятиугольных угловых, показаны семиугольными, с фланками, перпендикулярными куртинами, фасами под тупым углом и короткими отрезками от фасов к фланкам, образующими подобие орильонов, полукруглых или граненых выступов, прикрывающих фланки бастионов от стрельбы противника. Эта форма ранняя, она могла бы служить важным индикатором происхождения мастеров, но остаются все же некоторые сомнения в достоверности этого плана. В настоящее время орильоны в бастионах Белого города не просматриваются. Конечно, они могли оплыть, но все же, скорее всего, их просто не было, они могли быть показаны на плане 1779 года по ошибке. Заметим, что на других планах XVIII века орильонов у бастионов Юрьевца нет.

Меньшая, восточная часть укреплений, выполненная в камне, показана на плане 1779 года очень подробно, но на стыке листов, видимо, произошла утрата: на северном фронте здесь пропущены ворота (которые, как увидим ниже, есть на плане 1781 года). В восточной части северного фронта крепости, там, где закончился вал, показана каменная стена, круглая глухая башня и круглая угловая башня с соединяющими их участками стен. На восточном фронте показаны широкие ворота в середине фронта, фланкированные квадратными башнями, на юго-восточном углу обозначена круглая башня, показан также отрезок южной стены, соединяющий эту башню с отрезком земляной куртины. Внутри находятся два пруда: продолговатый пруд в середине западной части и Г-образный пруд в юго-западном углу. Следует отметить, что круглые башни были, вероятно, гранеными, как это можно наблюдать в практике каменного крепостного строительства XVII века и на рисунке братьев Чернецовых.
На регулярном плане Юрьевца 1780 года¹⁰ под начерченной твердой рукой регулярной планировкой обозначены старые, дорегулярные улицы, а также подробно показан Белый город (илл. 4), причем конфигурация его немного не такая, как на плане 1779 года: он тоже имеет форму трапеции, но параллельны теперь западная и восточная стороны, а северная и южная утроены со скосом так, что западная сторона короткая, а восточная — длинная. На плане хорошо видны 4 бастиона с западного фронта крепости (включая угловые), 3 бастиона южного фронта и один бастион — на северном фронте; общий абрис бастионных укреплений тот же, что и на плане 1779 года, но бастионы показаны пятиугольными, без орильонов. Фланки бастионов показаны неперпендикулярными куртинам, что и создает некоторое подобие орильонов, но это принципиально другая форма, она проще; такая форма встречается в староголландской системе фортификаций. Каменные стены и башни на этом чертеже не показаны, обозначены только ворота или разрыв в стене с востока — для вытекающего ручья.
В печатном варианте плана 1781 года¹¹, конфирмованного, как следует из надписи на печатном плане, императрицей Екатериной II 6 марта 1781 года (илл. 5, 6), видим тот же абрис земляных бастионов и каменных стен и башен, что и на рисованном плане 1780 года. Но здесь показаны каменные стены и башни. На северном фронте, вдоль оврага, линию земляных укреплений продолжает каменная стена с башнями: сначала идут ворота с фланкирующей башней, потом идет глухая башня, потом угловая башня. Восточный фронт крепости, вдоль обрыва к Волге, образует каменная стена с воротами и двумя фланкирующими их башнями, затем еще ворота или разрыв, глухая башня (которой нет на плане 1779 года), еще разрыв и участок стены до угла, где башня не показана, как и участок стены от нее к бастиону. Через три разрыва в восточной стене протекают два ручья, спускающихся в Волгу (их нет на плане 1779 года, но они есть на плане 1780 года); пруды внутри города показаны несколько по-иному, впрочем, так же как и на плане 1780 года.
Сравнение трех планов дает дополнительные данные о расположении башен и стен каменной части крепости, а также о бастионах. Есть еще план Юрьевца 1795 года¹², который мало что дает для анализа каменных укреплений (илл. 7, 8), а к сведениям о бастионах прибавляет изображение ворот между двумя средними бастионами с напольной, западной стороны — эти ворота упоминаются в описи.

Изображения крепости в работах братьев Чернецовых

Несколько свидетельств оставило путешествие по Волге художников, братьев Г. Г. и Н. Г. Чернецовых, совершенное ими в 1838 году¹³. В изданной ими книге опубликован рисунок угловой граненой башни Белого города с характерными огибающими углы лопатками (илл. 9). Этот рисунок — фрагмент панорамы Юрьевца, озаглавленной «Правый берег Волги в Костромской губернии. Остатки древней башни в г. Юрьевце-­Поволгском» и подписанной: «С натуры Академики Г. и Н. Чернецовы в 1838 году»¹⁴. Существует еще рисунок Н. Г. Чернецова, озаглавленный «Остатки древней башни в городе Юрьевце Поволжском в Костромской губернии»¹⁵. На этом рисунке изображена изнутри города башня ворот с одним широким арочным проездом слева и узким арочным проходом справа (илл. 10). Невысокая башня прямоугольных очертаний справа и слева фланкирована контрфорсами. Верх башни уже частично обрушился, арка проезда наполовину упала, по развалинам бродит коза. За башней видна Волга и Кривоезерский монастырь на противоположном берегу. Можно предположить, что перед нами изображение Вознесенских каменных ворот на восточном фронте крепости.
Существует также информативное описание Белого города, содержащееся в «Описании Костромского наместничества», составленном полковником Васьковым в 1792 году: «…В Юрьевце ныне существует построение городского укрепления в южном онаго краю… выше других городских местоположений находящегося, и имеющего к реке Волге крутизну с широкими уступами, фигура онаго представляет неправильный пятиугольник; коего бок к Волге, и по другому боку на северо-западной стороне часть, обнесены были каменною стеною с тремя круглыми и тремя ж четвероугольными да одною четверть круга составляющею башнями; а остаток
боку на северо-­западной стороне и прочая линии имеют земляной ров и вал, по которому в коротких оборонительных линиях расположено 7 бастионов и все укрепление сие составляет 988 сажен. Из каменного укрепления до ныне существуют только две башни, а прочие за ветхостию разобраны. Внутри сего укрепления ныне нет никакого строения, но расположено вновь построено два корпуса присутственных мест и несколько обывательских домов…».¹⁶
Как видно из приведенных графических и письменных источников, а также из натурного обследования крепости, это были комбинированные укрепления с каменными стенами и башнями с востока. Здесь было двое ворот, две или три круглых (граненых) угловых башни и четыре квадратных глухих. С запада располагалось земляное укрепление с восьмью небольшими бастионами староголландской системы, соединенными куртинами. Перед бастионами и куртинами располагался ров. На бастионах имелся валик, прикрывавший стрелков и пушки. Гласис перед укреплениями отсутствовал. В куртине в середине западного фронта были устроены каменные ворота (илл. 11–13).

«По указу Великого Государя»: когда и кем была построена крепость

Время создания описанной крепости в Юрьевце выясняется из относительно поздних публикаций документов, в которых цитируются или приводятся сведения о возведении этих укреплений по царскому указу. Вот как об этом сообщается в Циркулярном предписании 1827 года, по всей видимости, наиболее раннем документе, говорящем о времени постройки крепости: «При городе Юрьевце по течению реки Волги на правом возвышенном горою в квадрате до 15 сажен берегу имелась крепость… <…> Сия крепость построена была по Указу Великого Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича 7169‑го года мая 23‑го дня при Князе Семене Никитиче Волховском, на пространстве 46 десятин 218 квадратных сажень»¹⁷. В публикации того же 1827 года сообщаются примерно те же сведения, но князь назван ошибочно Семеном Болотовским. Однако сообщаются сведения о разборке стен и башен и о двух последних сохранившихся башнях: «В 1661 году, Мая 23 дня, по Указу Великого Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича, при воеводе Семене Бологовском заложены на горе пять башен и с восточной стороны стена. В 1780 и 1781 годах три башни и стена за ветхостию разобраны и материалы употреблены на построение Присутственных мест, а последние две, Вознесенская и Полевая именуемые, тому несколько лет назад за весьма дешевую цену проданы купцу Юдину, и теперь разбираются»¹⁸.
В сообщении костромского гражданского губернатора от 20 декабря 1840 года находим несколько более краткие сведения по постройке города: «При городе Юрьевце Повольском было укрепление, по которому и составлен городской герб, изображающий крепостные башни и зубцы. Оно построено 7163 года мая 23 по Указу Великого Царя Алексея Михайловича при князе Семене Болховском»¹⁹. Этим довольно поздним сообщениям мы можем доверять как источнику: они не противоречат друг другу и несколько более поздним данным описи города, а также проверяются по другим источникам и исторической ситуации того времени. Очевидно, что эти сведения о сооружении города опираются на ныне исчезнувшие или не найденные заново письменные источники XVII века.
О том, что такой источник был и что это была царская грамота, хранившаяся в юрьевецкой городской думе, свидетельствует сообщение 1848 года: «В Юрьевецкой Градской Думе хранится грамота Царя Алексея Михайловича от 23 мая 7163 года, из которой явствует, что при Князе Семене Никитиче Волховском построена была в городе Юрьевце, по указу Царскому, земляная крепость, в которой имелось пять башен каменных с восточной стороны и несколько сажен каменной стены»²⁰.

Административная роль князя Семена Никитича Болховского

Итак, укрепления Белого города Юрьевна были сооружены по царскому указу в 1661 году. Административно строительством новых фортификаций, судя по сообщениям начала XIX века, руководил князь Семен Никитич Болховский (?-1676). Это был князь из Рюриковичей, потомок Черниговских князей²¹, он был довольно известным воеводой. Имя Семена Никитича Болховского впервые встречается в 1621–1622 годах в писцовых книгах по Нижнему Новгороду, в 1624 году он числится в жильцах; в 1627 году из жильцов был пожалован в патриаршие стольники; в 1639 году в отсутствие государя был назначен в числе прочих дворян «дневать и ночевать» на государевом дворе; в этом же году присутствовал при дворе на встрече кизилбашского посла; в 1647 году был послан воеводой в Хотмышск, а в 1649 году — отпущен оттуда к Москве; в 1651 году был воеводой в Симбирске, в 1653/1654 годах участвовал в посольстве боярина Бутурлина в Малороссию, для принятия гетмана Богдана Хмельницкого и вой­ска Запорожского «под высокую государеву руку», и был назначен в Канев для «приведении запорожцев к присяге»²². К моменту постройки крепости в Юрьевце это был опытный воевода, знакомый с обстановкой в Поволжье (вспомним его пребывание в Нижнем Новгороде в 1621 году и воеводство в Симбирске в 1651 году).
Воевода князь Семен Никитич Волховской имел опыт административного руководства строительством оборонительных укреплений. Так, в 1647 году он был воеводой при строительстве расположенных недалеко от крепости Хотмышск (или Хотмыжск, построена до того, в 1641 году) укреплений по рекам Ворскле и Мерле на южной окраине России. С. Н. Болховский послал из Хотмышска детей боярских, бывших в это время уже конными и оружными, стрельцов и казаков «на реку Мерл на Городное городище для заимки и для городового строения и Хотмышане дети боярские и другие ратные люди то Городное городище заняли наперед Литовских людей и на городище и около городища лес секли и место очистили и острог со всякими городовыми крепостями поставили. Острогу Хотмышане поставили 18 сажен с полусаженью и кровати помостили и котки поклали и бои поделали, стены острога были высотой в 2 сажени. Да башен поставили: башню глухую, мерою полутретья сажня стена и в вышину до обламов 20 венцов, а обламов 5 венцов, другую башню делали 2 жеребья, а третий жеребий делали Волничаня. А проезжую большую башню Хотмышане делали вместе с Волничаны и с Камарицкими драгуны, а ворота в той башне делали Хотмышские ратные люди. Да в том же остроге устроили Хотмышане и Волниченя и камарицкие драгуны казенный погреб, да тайнику сделали Хотмышане 5,5 сажен».
Затем князь Волховский послал хотмышских детей боярских в город Валки, где они «всякие городовые крепости делывали и пашни распахивали на своих лошадях и из Хотмышска возили овес на Валки на своих лошадях». Кроме того воевода князь Болховской «посылал стрелецкого и казачьего голову Курского дворянина Гаврилу Малышева с Хотмышскими детьми боярскими и другими ратными людьми по реке Ворскле до Литовского рубежа, до Скельских гор досматривать дороги и мосты и худые места и татарские перелазы, и Гаврила Малышев до Литовского рубежа дороги закрепил и мосты разметал, и роспись за своею рукою подал князю Волховскому».
Ниже устья реки Ворсклицы Малышев закрепил лесным завалом дорогу, другую дорогу он закрепил в устье реки Боровни, третью — ниже устья этой реки, кроме того, закрепил стежки на Русскую сторону, разметал мосты и вообще уничтожил дороги и стежки, которыми езживали и хаживали Литовские люди на степь, и на пасеки, и на речки Мерл и Мерчик, Братеницу и Уды. «И те дороги и стешки запретил и мосты разметал Гаврила Малышев с Хотмышены с ратными людьми»²³.

Из описания этих событий, связанных со спешным укреплением окраинных мест на границе со степью и Украиной (то есть в угрожаемой зоне, где было возможно как вторжение крымских татар, так и приход «литовских людей» из-за недалекого польско-­литовского рубежа), хорошо видно, что князь С. Н. Болховский был знаком с практикой постройки укреплений, причем довольно сложных и возводимых в короткие сроки. Возможно, что именно этим опытом объясняется его присутствие в качестве администратора и военного руководителя на строительстве Белого города в Юрьевце в 1661 году. Заметим, что к 1661 году это был уже зрелый человек, служивший с начала 1620‑х годов, то есть на протяжении 40 лет.
Каковы же были причины постройки значительного по своим оборонительным данным и дорогостоящего укрепления в Юрьевце, который находился очень далеко от театра возможных боевых действий? На первый взгляд кажется, что крепость в Юрьевце была построена «на пробу», с целью определить защитные качества земляных бастионных укреплений и сравнить их с укреплениями каменными, состоящими из стен и башен. Это не исключено, поскольку мы знаем о таких проявлениях интереса к западноевропейским бастионным земляным новшествам. Так можно рассматривать свидетельство о попытке постройки «земляного города» в Ростове в 1582 году, когда «мастер немчин агайских (видимо, английских. — В. С.) немец» заложил «для опыту» пять сажен вала у церкви Вознесения²⁴.

Появление бастионных крепостей в России

Первые крепости бастионного типа появились в России в 1530‑е годы, они сооружались, по всей видимости, итальянскими архитекторами (Себеж, Пронск, Почеп, Стародуб, Заволочье); несколько позднее, в 1560–1570‑е годы, было сооружено еще несколько земляных укреплений западноевропейского облика (Москва, Полоцк, Торопец, Путивль, Ивангорол). Среди мощных земляных бастионных укреплений, появившихся в 1580‑е годы, следует отметить прежде всего укрепления Малого Земляного города 1584 года в Новгороде и возведенную около 1585 года земляную крепость («Рогатая крепостью) в Ладоге²⁵. В 1580‑е годы появились земляные быки (небольшие бастионы прямоугольной формы) у валов Окольного города Новгорода²⁶.
Список крепостей бастионного типа в России в следующую эпоху, в первой половине — середине XVII века, будет довольно обширен. В 1632–1634 годах голландский военный инженер Ян Корнилий ван Роденбург выстроил в Ростове земляную крепость с бастионами²⁷. Ростов в это время находился в тылу, крепость после постройки не снабдили вооружением, но опыт по сооружению бастионной крепости провели полностью.
Тот же Ян Корнилий ван Роденбург в 1635 году участвовал в сооружении Засечной черты; он осматривал засеки с князем В. П. Щербатовым, он же посоветовал сделать вал для Козловской засеки.
Кроме того, известно, что в сооружении крепости Завитай, входившей в систему Засечной черты, участвовал голландский инженер Краферт²⁸. Некоторые части укреплений Засечной черты, укрепление Завитай и укрепления у Грабороновых ворот сделаны с учетом голландской бастионной системы, в этих укреплениях можно уверенно усматривать работы голландских инженеров, Яна Корнилия ван Роденбурга, Краферта или других, пока неизвестных.
В самой Москве в 1630‑е годы в Замоскворечье старая линия валов и рвов была дополнена земляными бастионами, которые были близки к староголландской системе: с небольшими бастионами, фланки которых располагались перпендикулярно линии куртин, насыпанных заново или устроенных из подправленных рвов. К 1660‑м годам эти укрепления были реконструированы²⁹. Интересно, что в бастионной крепости в Замоскворечье земляные валы и рвы сочетались с каменными воротными башнями (в каменных башнях располагались Серпуховские и Калужские ворота), а также деревянными глухими башнями и деревянными же стенами между ними: линия деревянных стен и башен проходила внутри бастионной линии.
Земляные укрепления были построены в 1650–1651 годах в Белгороде (так называемый Белгород Меньшой), причем чертеж крепости был прислан из Москвы; в сооружении крепости принимал участи французский (вероятно) инженер Давид Николь³⁰.
В 1653 году французский инженер Ян де Грон (Антон Алексеевич Грановский) начал в Кирилло-­Белозерском монастыре строительство укреплений вокруг монастыря, причем укрепления эти были земляные, с двумя валами (третий вал был, но это был, вероятно, гласис) и рвом, перед внутренним большим валом он сделал каменную стену, в виде парапета. Вот описание этих укреплений того времени: «Внутри города он завел земляной вал о самую стену в вышину три сажени. Другой вал перед городовою стеною, а за тем валом ров поперег девять сажен, а за рвом третей вал в вышину сажень с третью. И на том третьем валу и на нутряном валу ж сделал решетки деревянные. А городовую каменную стену завел своим образом, нижних и средних боев нет, один верхний бой с нутрянова валу». Монастырские власти раскритиковали эти укрепления, и в Кириллове монастыре в 1654–1669 годах появилась мощная каменная крепость, которую продолжали достраивать в 1675–1680 годах³¹. Бастионная система в этом случае проиграла в глазах московских властей, но ее значение в России, особенно на опасных направлениях, должно было только усиливаться.
В Кашире в 1678 году вместо деревянных городских укреплений 1620‑х годов, к которым в 1650–1660‑х годах был прибавлен острог, начали на месте острога сооружать новую городскую крепость; эту земляную крепость строили «по городовому чертежу», а работами руководил немецкий инженер, известный по документам как Гаврила Фуртурнер (Габриэль фон Турнер)³². Новый город Каширы с трех сторон прикрывал земляной вал с небольшими пятиугольными (на углах) и треугольными бастионами. Со стороны реки город защищала деревянная стена, во всяком случае, ни валов, ни бастионов тут не было. Каширская крепость в какой‑то мере похожа на юрьевецкую, хотя в ней не было каменных башен.

Комбинированные крепости XVII века

Следует обратить особое внимание на то, что крепость в Юрьевце 1661 года не была крепостью чисто бастионной, она была крепостью комбинированной: в ней сочетались земляные укрепления бастионного, западноевропейского типа и традиционные для древнерусской оборонительной архитектуры каменные стены, и башни. Крепости комбинированного типа, с земляными валами с одной стороны и каменными стенами — с другой, встречаются редко. Они были достаточно распространены на раннем этапе развития средневековых фортификаций — например, в замках Ливонии, где в XIII–ХIV веках было сооружено несколько крепостей, в которых с опасной напольной стороны была выстроена каменная стена, а с тыльной стороны, защищенной обрывом к реке, располагались деревянные стены (особенно характерен Волькенбург)³³. В древнерусской архитектуре эпохи феодальной раздробленности крепости комбинированного типа встречаются всего два раза, причем оба раза — в Псковской земле. Если крепость города Гдов, сооруженная в XV веке, была похожа на замки Ливонии (каменная стена с напольной стороны и деревянные стороны с тыльной стороны)³⁴, то крепость города Велье, получившая окончательный вид в начале XV века, была устроена наоборот: с напольной стороны у нее были насыпаны валы, укрепившиеся, вероятно, деревянными стенами, а с тыльной стороны крепость имела каменные стены и башни³⁵. Крепость Велья больше всего похожа на Юрьевец по распределению материалов и форм (вал с напольной стороны и каменные стены и башни с тыльной стороны), но между этими сооружениями лежит промежуток в 300 лет и такая разница в деталях и конструкциях, что связь этих двух объектов можно уверенно отрицать.
Правильнее было бы искать примеры комбинированных крепостей в XVII столетии. Такие крепости были. Вернее, одна из первых комбинированных крепостей появилась еще в конце XVI века: в 1582–1584 годах в Новгороде Великом в систему вала Окольного города на Софийской стороне были включены две мощные каменные башни, Алексеевская и Петровская, поставленные на флангах, там, где вал примыкал к Волхову³⁶.
В 1631–1634 годах была построена крепость Вязьмы, в которой 6 каменных башен, невысоких и мощных, сочетались с деревянными стенами по валу. Автором этого оригинального укрепления был иностранец — немецкий или голландский, судя по фамилии, — инженер Хриштоп Далгамер³⁷. Вот как описывает эту крепость в конце XVII века стольник П. А. Толстой: «В Вязьме два города деревянные, у большаго города пять башен каменных»³⁸. Существенным отличием Вязьмы было то, что это была последовательно комбинированная крепость: каменные башни и деревянные стены чередовались по периметру, а не на разных сторонах, как это было в Юрьевце.
По указу московского царя Алексея Михайловича в 1657 году было начато строительство города Ярополча на Мининой горе, вблизи Вязниковской слободы на реке Клязьме³⁹. Начальником городового строения был назначен Левкой-­Суббота Семенович Чаадаев (в указе предписывалось «зделать земляной город, а башни каменные»). В строительстве города, которое закончилось в 1660 году, принимало участие не только население Вязниковской слободы, Ярополческой волости, но и соседних уездов: Муромского и Гороховецкого. О характере крепости в Ярополче мы знаем из писцовых книг стольника Назария Михайловича Засецкого и подьячего Тимофея Степанова, составленных в 1677–1678 годах. Город был окружен деревянной стеной с 14 каменными башнями. Четыре были проезжие: трое ворот были устроены в четырехугольных башнях (Спасские, Субботины и Введенские ворота), а Безымянные ворота были сделаны в шестиугольной башне. Две глухие шестиугольные башни располагались на углах, остальные глухие башни были четырехугольными, говорится также о «полубашне». Перед Спасскими воротами вдоль стены был выкопан ров. Интересно упоминание «полубашни» в Ярополче: не было ли это укрепление подобием бастиона или бастеи? К. Веселовский свидетельствует о форме города Ярополча и его судьбе: «Досель сохранившееся предание подтверждает, что действительно вскоре после построения земляного вала кругом Ярополча была обнесена дубовая стена почти правильным четырехугольником и на всех углах поставлены были каменные башни, из которых одна сохранилась до прошедшего столетия; только как линия этой ограды частию задела эту башню, то и сломали ее»⁴⁰.

Крепость в Ярополче 1659 года можно рассматривать как непосредственную предшественницу крепости в Юрьевце 1661 года; следует только отметить, что эти не столь далеко отстоящие друг от друга крепости-­современницы принадлежат в Юрьевце к смешанному типу укреплений (бастионная, с элементами древнерусской крепости), а в Ярополче — иная, бастионная, что предполагает присутствие на строительстве иностранного мастера или мастеров.
Незадолго до строительства крепости 1661 года в Юрьевце или даже во время этого строительства в Ярославле после пожара 1658 года сгоревшие деревянные укрепления не были восстановлены в дереве, вместо деревянных башен были построены каменные (всего было построено 19 башен), а вместо сооружения новых деревянных стен царским указом предписывалось углубить существующие рвы и поднять валы⁴¹.

Историческая ситуация 1661 года: причины строительства крепости

Для понимания целей строительства Юрьевца в 1661 году и возведения ряда крепостей в Верхнем Поволжье и на Клязьме в начале 1660‑х годов следует рассмотреть историческую ситуацию 1661 года.
В предыдущем, 1660 году русские вой­ска в Белоруссии и на Украине потерпели ряд существенных неудач в столкновениях с польскими и литовскими вой­сками. Но самым чувствительным был разгром московских вой­ск боярина В. Б. Шереметева под Чудновым, на Волыни. Московские вой­ска вместе с украинскими вой­сками гетмана Юрия Хмельницкого разными путями отправились в рискованный поход на Львов, московские вой­ска в сентябре 1660 года зашли далеко, до Любара, где были встречены поляками и взяты в осаду, будучи фактически окружены. Отступив до Чуднова, русские опять расположились станом, где были снова осаждены поляками. Попав в безвыходное положение, воевода Шереметев вынужден был заключить невыгодное соглашение, фактически капитулировать. По Чудновскому соглашению русские должны были очистить малороссийские города: Киев, Переяславль, Нежин и Чернигов (но не оставили их), воевода В. Б. Шереметев попал в плен, вой­ско сдало оружие и было задержано неприятелями. Юрий Хмельницкий и часть казацкого вой­ска еще до окончательного разгрома русских перешли на сторону поляков. В Москве опасались прихода поляков и крымцев к столице, были опасения и насчет вой­ска из Литвы и даже возможной военной акции шведов⁴².
Мы видим, что в 1661 году московские власти не без основания опасались вторжения вражеских вой­ск во внутренние районы России. Особенно опасными могли стать глубокие рейды татарской конницы. Мы думаем, что именно для зашиты от таких рейдов и был построен Белый город Юрьевца. Но его предназначение было шире: это была довольно крупная крепость, которая могла служить тыловой базой против польских и шведских вой­ск — если бы они рискнули вторгнуться вглубь России.
Голштинский путешественник Алам Олеарий, описывающий реалии 1630‑х годов в своем сочинении. рассказывает о том. что у Мурома на правом берегу Оки кораблю с послами встретились крымские татары, сделавшие по судну несколько выстрелов, он же говорит о том. что после Нижнего Новгорода корабль шел с караулами, осторожно, а в описании Васильсурска он говорит о том. что этот город построен против крымских татар. Это значит, что в первой трети XVII века места на Оке и Волге в районе Мурома и Нижнего воспринимались как пограничные. Юрьевец же находится не так далеко от Нижнего.
В 1660 году начали делать деревянные укрепления на старых валах в волжской крепости Лысково. оборонявшей крупное село, но вскоре владелец села. боярин Б. И. Морозов, приказал «не спешить делать ево погодить»⁴³. Южнее Лысково на Волге располагалось второе село, принадлежавшее Б. И. Морозову. — Большое Мурашкино. В том же 1660 году в нем была сооружена крепость с земляным валом и рвом, причем сооружение ее велось, вероятно, в связи с ожиданием «татарского прихода», то есть рейда крымских татар⁴⁴.

Система обороны Верхнего и Среднего Поволжья в 1650-1660-е годы

Но не менее вероятно, что строительство крепости в Юрьевце на Верхней Волге, — только часть некой программы строительства укреплений в тылу, с востока от Замосковных городов. Действительно, на Верхней и Средней Волге в 1650–1660‑е годы было выстроено довольно много крепостей. Все они складываются в некий тыловой оплот государства, воюющего с Польшей (война шла уже с 1654 года, в 1660 году Польша и Швеция заключили перемирие. что усилило Польшу) и Швецией (русско- шведская вой­на длилась с 1656 по 1661 год). То есть речь идет не о строительстве только против возможных рейдов крымчаков, которые прорвали бы Засечную черту, а о планомерном сооружении новых крепостей и укреплении старых. Если это предположение верно, то возведение крепости в Юрьевце в 1661 году буквально следует за возведением похожей по своему комбинированному характеру крепости в Ярополче (1657–1660) близ Вязниковской слободы. Укрепления Большемурашкииской крепости 1660 года вклиниваются между Ярополчем и Юрьевцем, возможно, неслучайно.
В 1660 году были построены каменные боевые укрепления вокруг Спасо-­Евфимиева монастыря в Суздале⁴⁵. В это же время (после пожара 1658 года) мощные укрепления с несколькими каменными башнями получил, как уже было сказано, посад Ярославля, верхней границей сооружения этих башен называют 1669 год, но в основном они сооружены, видимо, к 1661 году⁴⁶. В Хлынове (потом Вятка, ныне — Киров) в 1663–1666 годах был построен так называемый Земляной город, укрепление вокруг посада, в это же время был заново сруб­лен кремль Хлынова⁴⁷.

Значение Юрьевецкой крепости в истории русской фортификации

Значение комбинированной крепости 1661 года в Юрьевце для истории русских фортификаций очень велико. Несмотря на то, что строительство этой твердыни было фактически брошено, вероятно, именно эта крепость показала в очередной раз значение бастионной системы для обороны государства. Заметим, что каменные стены и башни именно с 1660‑х годов уходят в прошлое: вокруг городов России их больше не строили (укрепления Ярославля с каменными башнями были, видимо, последними по времени, позже строили только кремль в Тобольске, но он во многом декоративен), а укрепления с каменными башнями и стенами вокруг монастырей с этого времени становятся декоративными (последним по времени по-настоящему укрепленным монастырем следует считать Спасо-­Евфимиев в Суздале, крепость которого относится к 1660 году⁴⁸).
Интересно также предполагаемое сотрудничество на строительстве Каменного города в Юрьевце западных — скорее всего, голландских — инженеров и русских мастеров каменного дела. Ведь кто-то из них должен был выбрать место для нового города, кто‑то (скорее, голландцы) должен был начертить общий абрис укреплений и расположить бастионы и каменные стены. Причем за бастионы и куртины определенно отвечали иностранцы, тогда как за стены и башни из кирпича отвечали, несомненно, русские мастера, причем такие, которые около этого времени участвовали в постройке других каменных укреплений, например в Ярополче и Ярославле. Это сотрудничество очень интересно, поскольку оно предполагает кооперацию, определенные договоренности в распределении «ролей». Одновременно это говорит об экспериментальном характере всей крепости.
Весь Юрьевецкий «каменный город», как он назван в Описи, был, по сути, экспериментальной постройкой, в которой московские власти в очередной раз (после Ростова 1630‑х годов) оценивали достоинства земляных укреплений для защиты городов и военных лагерей. Юрьевецкий каменный город не был заселен, но он явно предназначался для жизни в нем горожан, для размещения в нем административных учреждений. Мы имеем дело с попыткой перенесения центра города на более важное в фортификационном отношении место, перенесения хоть и не удачного (город остался на своем месте, крепость не достроили, она и сейчас полупуста), но очень важного в отношении самого направления эксперимента: сделать крепость комбинированную, в которой все же, в уступку времени, преобладали земляные бастионные укрепления, придан, этой крепости максимально возможную правильную форму. Речь, в сущности, идет о проработке формы идеального города своего времени. И такую форму потом охотно применяли при строительстве городов на угрожаемой южной окраине России: можно вспомнить уже упоминавшийся Белгород с крепостью 1650–1651 годов, а также, видимо, Ярополч 1659 года. Можно также перечислить несколько прямоугольных или трапециевидных городов с традиционными укреплениями (вал и деревянные стены с башнями): Симбирск (1648 год; квадрат 200×200 м), Инсар (1648 год; трапеция 200х100 м), Саранск (1640‑е годы; прямоугольник) и Пенза (1640‑е годы (?); квадрат 300 х 300 м)⁴⁹. Назовем также Коротояк с почти правильным квадратом крепости (1648 год; 250х250 м), в середине каждого фронта валов которого выступает прямоугольный «бык» или «полубашня», подобие бастиона⁵⁰.
Еще ближе города Слободской Украины: Сумы с деревянной стеной прямоугольных очертаний и прямоугольными кварталами внутри (1652–1653 годы), а также Лебедин и Ахтырка того же времени и Суджа 1664–1665 годов — с полигональными планами и бастионными укреплениями⁵¹.
Нам важно подчеркнуть, что в России в 1630–1660‑е годы силами иностранных инженеров осуществлялся опыт по строительству небольших городов, планировку которых можно считать подобием западноевропейского идеального города. В XVII веке строительство таких городов началось в Ростове, где древний город был перепланирован Корнелием ван Роденбургом в 1635 году, когда он был вписан в полигональную систему новых валов и бастионов. В 1650–1651 годах сооружается еще один идеальный город с бастионными укреплениями: Белгород, крепость которого имела прямоугольные очертания и была обведена валами и бастионами.
Крепость Каменного города в Юрьевце, сооруженная в 1661 году, была еще одним звеном в сооружении идеальных городов России середины XVII века. Можно говорить об идеальных городах древнерусского времени, построенных иностранцами и по иностранной системе. Подобные идеальные города сооружались и в XVI веке (можно вспомнить построенные итальянскими архитекторами крепо сти Тулы, Зарайска и Ивангорода), но в XVII веке сменился образ: теперь новый город, вписанный в некую геометрическую фигуру, будь то многоугольник, прямоугольник или квадрат, обводился бастионными земляными укреплениями, которые в панораме и общей схеме планировки играли доминирующую роль.
Видно, что Россия стремилась не отставать от ближних и дальних западных соседей в строительстве новых городов идеального типа и формы. Эти формы для новых городов и защищавшие их бастионные системы все время изменялись и совершенствовались и в XVII веке получили во Франции и Нидерландах исключительное развитие⁵².
В соперничающей с Россией Речи Посполитой идеальные города вроде Замостья, Несвижа и Старого Быхова были построены в XVI веке под итальянским влиянием. Более поздние идеальные города с бастионными укреплениями редки, в Великом княжестве Литовском мы можем назвать только Слуцк с полигональным планом и бастионами староголландского типа (начало XVII века)⁵³.
Очень развито было строительство новых городов в принадлежащих Дании землях. При короле Христане IV (1588–1648) было построено несколько новых городов, среди которых выделяется регулярный Кристиансхавн (1617 год; ныне часть Копенгагена) с полукружием бастионов, а также города Глюкштадт, Гольштейн, Кристианстад, Скания и Кристиания (ныне Осло)⁵⁴.
В Швеции города с упорядоченной системой кварталов и венцом бастионов проектировались на протяжении XVII века (Фалун 1624 года, проект для Висбю 1656 года, план Ванерсборга XVII века)⁵⁵. В принадлежавшей Швеции Эстонии города получили новую планировку вместе с бастионными укреплениями или только новые бастионные пояса в 1650–1680‑е годы: это полигональный план Аренсбурга (Курессааре) 1652 года, пояс бастионов Ревеля (Таллина) 1650–1680‑х годов, пояс бастионов полигональной части Нарвы 1659–1688 годов, пояс бастионов Дерпта (Тарту) 1671 года⁵⁶.
Даже в Риме, сохранявшем средневековую планировку, холм Яникул (Джаниколо) в 1643–1644 годах прикрыли ломаной линией куртин и бастионов⁵⁷, создав тем самым участок почти регулярного города рядом с Ватиканом. Мы видим, что стремление к регулярности было повсеместным, и попытки сооружения новых, регулярных городов и крепостей в России⁵⁸ вполне вписываются в общеевропейскую тенденцию. При этом Россия еще как будто выбирает путь, еще не слишком уверена в преимуществах западной фортификации и западного градостроительства (а последние идут рука об руку), а потому экспериментирует, как в Юрьевце, и сопоставляет, казалось бы несопоставимое: регулярный город с бастионами и регулярный же город с каменными стенами и башнями.
Нужно отметить, что Белый город в Юрьевце следует рассматривать не только как экспериментальную деятельность московского правительства при содействии иностранных инженеров и русских мастеров (деятельность которых в результате эксперимента оказалась под вопросом), — это (хотя бы наполовину) была деятельность по вестернизации, «озападниванию» русской жизни, ее практики. Ведь регулярному типу города с земляными бастионами и куртинами принадлежало будущее. Такие города становились реальностью уже в царствование Алексея Михайловича (Белгород и Юрьевец являются, вероятно, лучшими примерами — Юрьевец, конечно, с оговорками, касающимися устаревавшей каменной части), а в царствование Петра I и его преемников стали единственной возможностью градостроительной практики.
И когда астраханский губернатор В. Н. Татищев в своем Послании в Сенат в 1742 году пишет о застройке крепости Черный Яр, что крепость нужно разметить вместе с домами города, а саму крепость заложить простую, земляной вал галанским манером высотою не более десяти фут[ов] и ров надлежасчей. Около ж оного саженях в тридцати надолбы, а от реки довольно полисады»⁵⁹, то мы видим, что «галанская» (голландская) манера победила окончательно, а начало этой победе положено еще в XVII столетии, причем не в последнюю очередь — в укреплениях Юрьевца 1661 года.

Список примечаний

• 1. Архив ИИМК, дело № 209 1897 г. Рисунки А. А. Спицына приложены к рапорту Императорской Археологической комиссии 24-IX-1898 (в деле листы 23−26). Копии снял археолог-художник ЛОИИМК В. П. Левенок в 1951 году.
• 2. Китицын И. О городских укреплениях Юрьевца Поволжского // Известия общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Т. XVII. Вып. 5−6. Казань, 1901. С. 345−346.
• 3. Полякова Л. Л., Шлычков Л. А. Юрьевец. Путеводитель. Ярославль, 1975. С. 26−31.
• 4. Платонова Р. И. Юрьевец-Поволжский конца XVII в. // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. Материалы и исследования. М., 1980. С. 88−99.
• 5. Платонова Р. И. Юрьевец-Поволжский конца XVII в. С. 96−97.
• 6. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Ивановская область. Ч. 3. М., 2000. С. 706.
• 7. Археологическая карта России. Ивановская область. М., 1994. С. 191−193.
• 8. Материалы по истории, археологии, этнографии и статистике Костромской губернии. Вып. 1. Писцовая и межевая книги по гор. Юрьевцу-Поволжскому и Стрелецкой слободе 1676 года. Приготовил для печати Николай Виноградов. Кострома, 1912. С. 4−6.
• 9. На сохранившейся копии сказано, что план составлен второклассным землемером инженером-прапорщиком Федором Гине (ЮКМ 1231 1−16).
• 10. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Ивановская область. Ч. 3. М., 2000. С. 708.
• 11. ПСЗРИ. Собрание первое. Книга чертежей и рисунков (Планы городов). СПб., 1839. № 157.
• 12. На сохранившемся чертеже сказано, что план составлен уездным землемером прапорщиком Петром Шубниковым. Свидетельствовал губернский землемер капитан Гове (ЮКМ 1061−1).
• 13. Чернецовы Г. и Н. Путешествие по Волге. Рисунки авторов. М., 1970.
• 14. Изображение — фототека ЮКМ.
• 15. Найден и описан Н. А. Мерзлютиной. ГРМ. Отдел рисунка. Р. 47992. Бумага, сепия, перо. 19,6×33,3 см. Изображение — фототека ЮКМ.
• 16. Архив СПбИИ РАН. Колл. 115. Оп. 1. Д. 603. 1792. Город Юрьевец Поволгской Л. 101−105 соб., Л. 103−103 об. Документ обнаружен С. В. Сироткиным.
• 17. Архив ИИМК. Ф 6. Д. 53. 4.I. Л. 39−40 об.
• 18. Козловский, князь. О Юрьевце // Труды и записки общества истории и древностей Российских, учрежденного при Императорском Московском университете. Ч. III. Книга II. М., 1827. С. 170−174.
• 19. Архив ИИМК. Ф 6. Д. 51. Ч. III. Л. 45.
• 20. Журнал Министерства внутренних дел. 1848. СПб., Ч. 22. С. 22–25. Продолжение цитированного текста: «Стена эта, вместе с тремя башнями, в 1780 и 1781 годах, по указу Костромской Казенной Палаты, была за ветхостью разобрана для употребления кирпича на постройку здания Присутственных мест; последние же две башни, Вознесенская и Полевая, проданы были в 1823 году с публичных торгов в частные руки. От крепости и поныне существует земляной вал с прокопанным сзади вокруг него рвом; в окружности имела она 988 сажен, а по межеванию 1781 года, под всею тою крепостью с принадлежностями, значится 46 десятин 218 сажен: жилых зданий в ней нет, да и прежде не было. Тут имеются только два пруда глубиною в две сажени». Похожие сведения сообщаются в следующих изданиях: Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального Штаба. Костромская губерния / Составил Я. Крживоблоцкий. СПб., 1861. С. 594–597; Памятная книжка Костромской губернии на 1862 год, составленная Костромским Губернским Комитетом. Кострома, 1862. С. 313–315. Совершенно фантастически отразилась постройка Юрьевца в 1661 году в позднем, XVIII века, Китежском летописце, где, на наш взгляд, Юрьевец выведен в образе Большого Китежа: «И град той Китеж на сто сажен в длину и в широту, и бысть первая мера мало место. И повеле благоверной князь Георгий еще на другое сто сажен прикинуть в длину, и бысть мера граду тому в длину — двести сажен, а в широту — на сто пятьдесят сажен. Начаша же град той каменный строити в лето 6673, месяца маия в 1 день, на память святаго пророка Иеремия и иже с ним. И строиша град той три лета, и построиша его в лета 6676, месяца сентеврия в 30 день на память святаго священномученика Григория Великия Армении и иже с ним» (Путь к граду Китежу. Князь Георгий Владимирский в истории, житиях и легендах / Подготовка текстов и исследование А. В. Сиренова. СПб., 2003. С. 172).
• 21. Савелов Л. М. Родословные записи. Вып. 1. М., 1906. С. 200–201.
• 22. Русский биографический словарь: В 25 т. Т. 3. М., 1908. С. 206.
• 23. Танков А. А. Историческая летопись курского дворянства. Том I. М., 1913. С. 310–311.
• 24. Тихомиров М. Н. Краткие заметки о летописных произведениях в рукописных собраниях Москвы. М., 1969. С. 61. На это известие обратил внимание А. Г. Мельник: Мельник А. Г. Фрагменты древнерусской планировки Ростова Великого // СРМ. Вып. II. Ростов, 1991. С. 89.
• 25. Кирпичников А. Н. Крепости бастионного типа в средневековой России // ПКНО. Л., 1979. С. 471–499; Кузьмина Н. Н., Филиппова Л. А. Крепостные сооружения Новгорода Великого. СПб., 1997. С. 43–44.
• 26. Кузьмина Н. Н., Филиппова Л. А. Крепостные сооружения Новгорода Великого. С. 56.
• 27. Тихомиров М. Н. Краткие заметки о летописных произведениях в рукописных собраниях Москвы. М., 1969. С. 61; Седов Вл. В. Земляная крепость в Ростове // История и культура Ростовской земли — 2000. Ростов, 2001. С. 114–119.
• 28. Никитин А. В. Оборонительные сооружения Засечной черты XVI–XVII вв. // МИА. №44. М., 1955. С. 117–213.
• 29. Памятники архитектуры Москвы. Замоскворечье. М., 1994. С. 17–19.
• 30. Никитин А. В. Белгородская крепость XV–XVII вв. // С А. 1962. №3. С. 260–278; Загоровский В. П. Белгородская черта. Воронеж, 1969. С. 88, 125, 137; Федоров С. И. Центры городов Орла, Курска и Белгорода — комплексные памятники истории и культуры. Очерк историко-архитектурного и художественного развития. Л., 1975. С. 14–17.
• 31. Кирпичников А. Н., Хлопин И. Н. Великая государева крепость. Л., 1972. С. 119–153.
• 32. Разумовский Ф. Б. На берегах Оки (от Серпухова до Каширы). М., 1988. С. 122–125.
• 33. Нейман В. И. Военное зодчество в Прибалтийском крае в Средние века // Труды IX Археологического съезда в Вильне. 1893. Т. I. М., 1895. С. 27–61 (о Волькенбурге С. 30–31); Tuulse A. Die Burgen in Estland und Lettland. Dorpat, 1942. S. 238–240.
• 34. Косточкин В. В. Кремль древнего Гдова // МИА. №77. 1958; Кирпичников А. Н. Крепость древнего Гдова. СПб., 2000; Он же. Основание гдовской крепости и этапы ее усовершенствования // Архитектурно-археологический семинар. Материалы заседания памяти Ю. П. Спегальского. СПб., 2001. С. 17–19; Он же. Каменные крепости Псковской земли: Гдов, Изборск // Изборск и его округа. Псков, 2002. С. 27–34 (о Гдове С. 27–29).
• 35. Кирпичников А. Н. Крепость древнего Велья // Древности Пскова. Археология. История. Архитектура. К юбилею Инги Константиновны Лабутиной. Псков, 1999. С. 127–142.
• 36. Кузьмина Н. Н., Филиппова Л. А. Крепостные сооружения Новгорода Великого. С. 56.
• 37. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Смоленская область. М., 2001. С. 299, 300–312.
• 38. Путешествие стольника П. А. Толстого по Европе. 1697–1699. М., 1992. С. 8.
• 39. Веселовский К. Город Вязники. История его, древности и статистика // Владимирские губернские ведомости. 1865. № 24-26. С. 5-6. «Кроме того, в одном из старинных актов времен царя Алексея Михайловича, писанном в Москве лета 7165, а от Рождества Христова 1657, за скрепою дьяка Ивана Матвеевича, мы читаем следующее: „От царя и великаго князя Алексия Михайловича, всеа великая и малыя и белыя России самодержца, во Владимирской уезд, в нашу дворцовую Ярополческую волость, старостам и целовальникам и всем крестьянинам, по нашему великому государеву указу велено Суботе Чеодаеву, в Вязниковской слободе, на Мининской горе, сделать земляной город, а башни каменыя, наших дворцовой Ярополческой волости из села Всегодичи и села Осипова и Сарыева и Суздальского уезда из села Лопатничи, да Муромского уезду Пуренкие и Стародубския волости крестьян и Гороховца посадскими людьми, а деловцов к тому городскому делу и на башню для каменыя ломки извести и кирпичнаго известнаго жжения велено иметь из Гороховца с посаду с трех дворов по человеку, да Ярополческой волости Вязниковской слободки, с крестьян с выти по четыре человека, и села Всегодичи и Осипова и Сарыева и села Лопатничи и Пуренкия и Стародубския волости со крестьян с выти по три человека и лес всякий готовить теме же людьми, а у тех бы деловцов было у всякого человека по кирке и по заступу с оковы железными по лопате и по топору, да у четырех человек лошадь была с телегою. К башенному делу кузнецов велено иметь в Ярополческой волости к связному и иному большому железному делу к тем Ярополческим кузнецам велено взять кузнецов из Гороховца, и уголье готовить также посошным, да для народу посошным людям взять в Вязниковской слободе десять человек из непашенных крестьян и как к вам сия наша грамота придет и Субота Чеодаев в Вязниковскую слободу придет и выб его слушали и деловцов и нарядчики кузнецов к городскому делу давали по сему нашему указу и по наказу без молчания, а где или ково послать для нашего дела ему и вотчинам давать подводы кре-стьянския»». См. также: Маштафаров В. Н. Новое о городе Ярополче на Мининой горе // Маяк. 9.06.1967; Тиц А. А. По окраинным землям Владимирским. М., 1969. С. 16-18; Маштафаров В. Н. Дворцовый город Ярополч // Памятники истории и культуры. Вып. I. Ярославль, 1976. С. 62-76.
• 40. Веселовский К. Город Вязники… С. 7.
• 41. Маров В. Ф. Ярославль. Архитектура и градостроительство. Ярославль, 2000. С. 24-27.
• 42. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Книга VI (Том 11). М., 1961. С. 79-98; Пичета В. И. Внешняя политика России при царе Алексее Михайловиче // XVII век. Вторая половина. М., 1912. С. 106-139; Флоря Б. Н. Русское государство и его западные соседи (1655-1661 гг). М., 2010. С. 519-647.
• 43. Кирьянов И. Старинные крепости нижегородского Поволжья. Горький, 1961. С. 61-70.
• 44. Там же. С. 93-97.
• 45. Воронин Н. Н. Владимир. Боголюбово. Суздаль. Юрьев-Польской. М., 1965. С. 221-226.
• 46. Маров В. Ф. Ярославль. Архитектура и градостроительство. Ярославль, 2000. С. 24-27.
• 47. Тинский А. Г. Крепостная архитектура Хлынова XVII века // Энциклопедия земли Вятской. Т. 5. Архитектура. Киров, 1996. С. 28-35.
• 48. Воронин Н. Н. Владимир. Боголюбово. Суздаль. Юрьев-Польской. М., 1965. С. 221-226.
• 49. Тверской Л. М. Русское градостроительство до конца XVII века. Планировка и застройка русских городов. Л.-М., 1953. С. 75-88.
• 50. Там же. С. 65.
• 51. Там же. С. 70-75; Цапенко М. П. По западным землям Курским и Белгородским. М., 1976. С. 78-84.
• 52. Faucherre N. Place fortes. Bastion du pouvoir. Cahors, 1991; Wenzler C. Architecture du bastion. L’art de Vauban. Rennes, 2000.
• 53. Ткачоу M. А. Абарончыя эбудаванш заходгах зямель Бе-ларуа XIII-XVIII стст. Минск, 1978. С. 107-111; Ткачоу М. А. Замки и люди. Минск, 1991. С. 23-35.
• 54. International cities and town planning exhibition. Gothenburg. 1923. P. 64-67; Sestoft J., Christiansen J. H. Danish architecture. 1000-1960. Copenhagen, 1991. P. 15-16.
• 55. International cities and town planning exhibition. P. 319-332.
• 56. Eesti arhitektuuri ajalugu. Tallinn, 1965. S. 216-221.
• 57. Ravagioli A. Le mura di Roma. Roma, 1996. P. 54-56.
• 58. Косточкин В. В. О «регулярной» планировке в крепостной архитектуре Русского государства // Ежегодник Института истории искусств — 1957. Архитектура и живопись. М., 1958. С. 83-137.
• 59. Записка В. Н. Татищева о планах застройки крепости Черный Яр. Сентябрь 1742 г. // Исторический архив. №2. 2001. С. 201-207.

Седов Владимир Валентинович:
доктор искусствоведения, профессор, член-корреспондент РАН, ведущий научный сотрудник Института археологии РАН, главный научный сотрудник НИИТИАГ РААСН.
E-mail: [email protected]

White Town in Yuryevets
The paper studies a little-known early Russian 17th century fortress: the so-called White Town in Yuryevets (Yuryevets- Povolski). The author begins his research with analyzing written, graphic and on-location sources regarding the architecture of this half-disappeared stronghold. Erected in the 1660s this fortress demonstrates a combined type, evident since the time of its foundation: on the one hand, a fortress, a practically new town, so it has earth walls with curtains and bastions; on the other — constructed in accordance with all the rules of Russian defensive art, a stone (brick) fortress with toothed walls, faceted and square (in plan) towers and massive gate constructions. The fortress was almost finished, but for some reason, possibly of a general political character, the construction had been stopped and was never again continued. The erection of this fortress in 1661 indicated a turn to bastion fortifications and marked the abandoning of the scheme of stone walls and towers in Russia.