Отечественная война 1812 года стала переломным моментом в истории России и Европы. Несмотря на то, что Костромская губерния не являлась театром военных действий, она, наряду с другими регионами, приняла на своей территории военнопленных наполеоновской армии. Этот факт открывает интересную страницу истории, связанную не только с боевыми подвигами, но и с повседневной жизнью, интеграцией бывших врагов и вкладом местного населения в защиту страны.
Формирование ополчения и вклад Юрьевца и Кинешмы
Параллельно с военными действиями, в Костромской губернии, как и по всей России, формировалось народное ополчение. Юрьевчане отправили в ополчение 810 человек и собрали с 15 по 21 июля 1812 года 16 053 рубля в фонд всенародной борьбы с интервентами. Ополченцы 3-го округа, в который входила Костромская губерния, были отправлены в резерв штаба Кутузова. Весной 1813 года полк юрьевчан и кинешемцев патрулировал дороги у города Глухова на севере Украины, выполнив задание по недопущению вражеских частей в южные губернии. Осенью 1813 года 4-й полк успешно участвовал в штурме крепости Глокау и в заграничной кампании 1813-1814 годов.
Размещение и условия содержания военнопленных
В марте 1813 года в города Юрьевец и Кинешму Костромской губернии прибыло 250 военнопленных солдат и офицеров. Большинство разместилось по квартирам местных жителей, а самых больных и истощенных поместили отдельно – в старые деревянные остроги. Для больных чесоткой юрьевецкий городничий Карпович выделил отдельный дом. В специальном циркуляре департамента медицины, присланном костромскому губернатору, подробно описывались меры по содержанию пленных для предотвращения эпидемий: предписывалось окуривать помещения, где содержались больные, для обеззараживания воздуха; умерших следовало глубоко зарывать в землю, и тщательно соблюдать чистоту. Местным жителям настоятельно рекомендовали беречься от болезней, оказывая иностранцам «христианское призрение», не надевая их одежды и избегая близкого общения. При входе в больницу для «отвращения прилипчивости болезни» советовали держать во рту кусок хлеба, «обмоченного» в ореховое, коровье, конопляное или льняное масло, а при выходе на «чистый воздух» – хлеб выбросить.
Беспокойство местных жителей и попытки организации труда пленных
Местные жители были обеспокоены тем, что пленные ходили по городу с зажженными курительными трубками, что могло привести к пожарам. Городская дума издала указ, запрещающий хождение с зажженными трубками. Специальный регистр Костромского губернатора предписывал объявить жителям Юрьевца, какие мастеровые и ремесленники из военнопленных могут потребоваться, для кого и за какую плату. Местным ремесленникам предлагалось обучить пленных по специальностям: плотника, мельника, черепичного мастера, сапожника, гребенщика, игольника, кузнеца, каменщика, типографщика, хлебника, слесаря, садовника, маляра, шляпника, кожевника, ткача полотняного и ткача суконного. Однако лишь один мещанин, Василий Рукавишников, согласился взять для своего мастерства кожевника, пообещав платить ему 25 рублей в год.
Выбор в пользу России: принятие подданства и новая жизнь
В августе 1814 года император Александр I издал указ, разрешавший военнопленным вернуться на родину. В течение августа-ноября 1814 года в Юрьевецкий и Кинешемский магистраты поступили списки иностранцев, желавших навсегда остаться в России. Итальянцы Юан Стори, Йозеф Паганини, Йозеф Маргантини, Зин Зина, Люрензи Картези и Никифор Антони приняли присягу на вечное подданство России и приписались к кинешемскому мещанству. Итальянец Антонио Фортунато Роси и поляки австрийского подданства Павел Сикорский с сыном Аполлоном, а также Кузьма Мартыновский стали мещанами Юрьевца. В ноябре этого же года в Кинешме принял российское подданство француз Мишель Бион.
Правовое положение принявших подданство военнопленных
Жизнь военнопленных, принявших российское подданство, регламентировалась специальными правилами, утвержденными Комитетом Министров. Им разрешалось жить во всех российских городах, кроме присоединенных от бывшей Польши, а также Курляндии, Финляндии, Бессарабии, Белостокской и Тернопольской областей. Принятие подданства подразумевало причисление к какому-либо сословию или званию, обычно мещанскому, и освобождало на 10 лет от податей и повинностей, «как не имеющего оседлости и собственности». Военнопленные могли работать на фабриках и заводах, наниматься на работу, быть мастеровыми. В «Правилах» подчеркивалось, что власти должны оказывать вступившим в подданство России «ласковое обхождение и защиту от всяких притеснений, как скоро поведение их будет добропорядочно».
Судьбы «новых россиян» через призму метрических книг
Метрические книги церквей Кинешмы и Юрьевца позволяют проследить дальнейшую судьбу «новоиспеченных россиян». В метрической книге Спасовходского собора Юрьевца есть запись от 16 ноября 1814 года о том, что «миропомазанный итальянец Антонио Фортунато Роси наречен Платоном Петровым». 11 июня 1815 года состоялось венчание Платона Петрова с московской мещанской вдовой Варварой Егоровной Потехиной. В 1816 году у них родилась дочь Хиония, в 1818 году – Платонида, в 1819 году – сын Иван.
8 января 1822 года в Успенском соборе Кинешмы венчался «французской нации отрок Мишель Бион», поступивший в вечное российское подданство и нареченный при крещении Александром, с кинешемской мещанкой Парасковьей Ивановой. Поручителями по жениху были мещане итальянской нации Василий Иванов и Никифор Антонов.
В 1824 году юрьевецкий градский староста Николай Никифоров сообщил в магистрат, что Платон Петров включен в здешнее мещанство и платит подати. Также он сообщил, что Павел Сикорский умер в 1817 году, а его сын Аполлон – в 1818 году, и наследников у них не осталось.
9 ноября 1819 года в Успенском соборе Кинешмы зарегистрировано бракосочетание Никифора Антонова (бывшего Никифора Антони) с мещанской дочерью Феодосией Васильевой. Так в Кинешме начался род Иноземцевых, которые в 1869 году сменили фамилию на Ронзины. У Никифора Антоновича и Феодосьи Васильевны родился сын Илья, у которого в браке с Марией Алексеевной было 11 детей, 7 из которых умерли во младенчестве. Сыновья Ильи Никифоровича – Никифор, Иван и Михаил – были в Кинешме мастерами «металлических дел». Их потомки сейчас живут в Кинешме, Заволжске, Иванове, Москве и Красноярске.
Размещение военнопленных по Костромской губернии
По сведениям на 1 сентября 1813 года, на территории Костромской губернии находилось 124 штаб- и обер-офицера и 799 нижних чинов французской армии. В Юрьевце было расквартировано 125 французов, 29 итальянцев, 6 голландцев, 5 поляков, 4 баварца и 1 ганноверец; в Чухломе – 106 французов, 6 итальянцев и 2 кроата; в Ветлуге – 76 французов, 2 итальянца, 1 немец и 1 голландец; в Солигаличе – 52 француза, 6 итальянцев и 1 представитель далматской нации; в Варнавине – 44 француза и 10 итальянцев; в Кологриве – 34 француза, 18 итальянцев и 2 немца.
Заключение
История военнопленных наполеоновской армии в Костромской губернии – это не только история адаптации бывших врагов, но и история участия местного населения в защите Отечества. Данные о формировании ополчения и его действиях, а также подробные сведения о размещении и условиях содержания военнопленных, их попытках интегрироваться в местную экономику, показывают масштабы вовлечения губернии в события Отечественной войны 1812 года. Архивные документы, особенно метрические книги, позволяют нам заглянуть в судьбы конкретных людей, оказавшихся в эпицентре исторических событий, и увидеть, как они интегрировались в российское общество. Эти истории демонстрируют, что даже в тяжелые времена войны возможны человечность, милосердие и интеграция. Бывшие враги становились частью русского общества, а сам народ, через ополчение, внес неоценимый вклад в победу над захватчиками. Однако, несмотря на всенародный подвиг, крестьянство, как это часто бывало в истории, вновь оказалось угнетенным после окончания войны.
Список литературы:
- Государственный архив Ивановской области. Фонды Юрьевецкого и Кинешемского магистратов.
- Метрические книги церквей городов Юрьевца и Кинешмы.
- Яблокова Л. Они навсегда остались в России // Рабочий край, 2012, 31 августа, №160.