Русь росла городами, а обживала свои просторы починками, деревнями и селами. Каждому даже самому маленькому селению нужно было дать имя. В топонимах — географических названиях — оказалось зашифровано множество самых разнообразных сведений о тех, кто жил на этой земле до нас.
Юрьевец и его округа
Хоть и невелик был первоначальный град Юрьевец, а «тянула» к нему большая округа. Там и сям в приволжской тайге начинали светить огоньками двух-трех изб починки — «ночиналась» жизнь в глухих дебрях. Огнем и топором отвоевывали себе люди землю у леса. Они расчищали (драли) заросли или выжигали их под селения и пашню. Отсюда названия юрьевецких деревень: Дорки, Дорино, Жары, Гарь, Шайски (шаять — тлеть). Под самым Юрьевцем возникла деревушка Сельцо Карпушина (теперь в черте города), а рядом с нею появилось Селецкое поле: слово «поле» произошло от «пал», «палить».
Дославянские корни
От дославянского населения остались дожившие до нашего времени названия озера Чудь, деревень Большая и Малая Чудь, рек Унжа, Немда, села Ёлнать. Кстати, древнефинский корень в названии села Ёлнать означает «выжженный, опаленный», что может указывать на расчищенное от леса место. Таким образом, мерянское название Ёлнать соответствует русским топонимам Жарки или Гарь.
Татарские следы
Не случайны и татарские топонимы: несколько деревень носит название Татариново, есть деревня Булатово (от татарского имени Булат). В XVI веке Юрьевцу довелось побывать в уделе у нескольких татарских царевичей. Особенно долго находился здесь в почетной ссылке хан Абдул-Латиф.
Юрьевец был отдан ему «в кормление» в 1508 году великим московским князем Иваном III, дедом Ивана Грозного.
Абдул-Латиф: между Русью и Крымом
Трагически сложилась судьба этого политического деятеля, рискнувшего балансировать между интересами трех государств. На казанский престол он был возведен с помощью русского царя. Но, являясь близким родственником (пасынком) крымского хана Менгли-Гирея, нередко принимал решения под его влиянием. В 1503 году, подозреваемый в подготовке действий казанцев против русских, Абдул-Латиф был захвачен московскими воеводами и заточен в Белозерский монастырь. По смягчении русско-крымских отношений опальный хан был освобожден из заточения и получил в удел Юрьевец-Повольский. В 1515 году умер крымский хан Менгли-Гирей, и престол занял его сын Мухаммед-Гирей, проводивший еще при жизни отца антирусскую политику. Между ним и новым русским царем Василием III снова началось выяснение судьбы Абдул-Латифа. Мухаммед-Гирей требовал его возвращения в Крым, открыто грозил войной. Он лелеял мысль о возрождении новой Большой Орды под протекторатом Крыма и хотел своего родного брата по матери посадить на престол в Казани. По его наущению в Москву прибыли казанские послы с требованием «учинить царем в Казани» Абдул-Латифа.
«Положение было достаточно сложным, — пишет доктор исторических наук В. В. Каргалов в своей книге «На степной границе». — С одной стороны, московское правительство боялось решительным отказом оттолкнуть от себя казанских феодалов. К тому же это грозило ухудшением русско-крымских отношений. С другой стороны, утверждение в Казани Абдул-Латифа, родственника крымского хана, представлялось нежелательным для Москвы. Русскому государству противостояли бы в этом случае два Гирея: крымский и казанский. Василий III пошел на компромисс: он пожаловал Латифа, дав ему город Каширу в своей земле, однако воздержался от официального признания Абдул-Латифа кандидатом на казанский престол».
В 1516 году высокопоставленный пленник покинул Юрьевец. Но через 40 лет городом снова завладел татарский царевич, на этот раз верный военачальник Ивана Грозного — Кайбула. В 1565 году царь отписал Юрьевец с волостями себе в опричнину, а в 1570 году отдал его в кормление сыну Кайбулы — Михаилу Кайбуличу, своему любимому царедворцу. В архивных документах 1571—1572 годов Михаил Кайбулич упоминается в ближайшем сопровождении царя, непосредственно перед «боярами из опричнины».
От этого времени, по всей вероятности, остались топонимы Латышиха (от имени Латиф), Скуратиха и некоторые другие.
Смутное время в Юрьевце
События Смутного времени нашли отражение в старинном названии верхнего конца города по течению Волги — Курени. Здесь в 1614 году стояли лагерем полки (курени) карательного отряда литовского полковника Ятцки и казачьего атамана Захара Заруцкого, брата политического авантюриста Ивана Заруцкого, женившегося на вдове двух Лжедмитриев Марине Мнишек и пытавшегося вместе с нею вывезти за границу русскую казну.
Заруцкий и Ятцка, выбитые из Костромы, выжгли Кинешму, а затем напали на Юрьевец, разграбили и сожгли город, жестоко расправились с мирными жителями. На выручку юрьевчанам подоспел ярославский воевода Борис Михайлович Лыков с конным войском. Он настиг карателей в Юрьевце и гнал их до самой Балахны — «там польских и литовских людей побили и языков многих поймали и топтали их на 15 верстах». Лишь после этой битвы для юрьевчан закончились тяжкие годы панско-польской интервенции.
Топонимы и занятия местных жителей
Ряд топонимов рассказывает о занятиях местных жителей. В самом городе это названия его старинных районов и улиц: Кузнецы, Гребешки, гора Пушкариха, Стрелецкий переулок, Глазовая гора (глаз — дозорный пост). Красноречивы и названия деревень: Ковальки, Гребенкино, Овчинниково, Токарево, Горшково, Ямская (бывшая слобода ямщиков), Коноплищи, Гуменки, Бердиха (бердо — часть ткацкого станка), Кодочигово (кодочиг — инструмент для плетения корзин и других изделий из ивового прута, лыка, бересты). Поддаются расшифровке топонимы Олонино, то есть место для стогов, Ботынино — от «ботать», загонять шестом рыбу, Башарино — от «баша», то есть барашек, овца. С шестобитным промыслом связано название деревни Ожгинцево: каталей валенок здесь и теперь называют «жгонщиками». Бурлацкий промысел оставил о себе память в названии деревень Ватагино, Потеряй-Кошки (о происхождении последнего рассказано в главе «Были Жареного бугра»).
Бедственное положение крестьянства
О бедственном положении крестьянства говорят названия деревень Голодаево, Слезиха, Погорелка, которые невольно вызывают в памяти некрасовские строчки: «Горелово, Неелово, Неурожайна тож…». Название деревни Чуркино напоминает о народном мстителе, юрьевецком «славном разбойничке Чуркине», который, по преданию, был сподвижником Степана Разина. Именем благородного разбойника Асафа, грабившего только богатых и раздававшего их добро беднякам, названы были горы на левом берегу Волги, превратившиеся в острова после образования Горьковского водохранилища.
Новые топонимы советского времени
Большое воспитательное и познавательное значение имеют новые топонимы, появившиеся уже в советское время. В них увековечено много славных событий и имен. В Юрьевце есть улицы 1905 года, 25-го Октября, Фрунзе, Фурманова. Отдана дань памяти и землякам-юрьевчанам: улицы и площади носят имена революционеров-большевиков Козлова и Месяцева, комсомолки Любы Левиковой, архитекторов братьев Весниных, деятелей науки братьев Реформатских, художников братьев Чернецовых.
Топонимы, возникшие без постановления
Порой для того, чтобы возникло новое название, не требуется даже постановления местного Совета. В Обжерихинском сельсовете три ближние деревни издавна назывались Крутцы-Орешки, Крутцы-Осинки и Крутцы-Шеляуховские. Теперь же их местные жители чаще называют по фамилиям уважаемых людей: Крутцы-Лапины, Крутцы-Белиновы и Крутцы-Дозоровы. Василий Иванович Дозоров, например, был первым трактористом и бригадиром тракторного отряда, участником Великой Отечественной войны, депутатом сельского, районного и областного Советов народных депутатов.
«Юрьевец», стр. 22-25, Лариса Полякова, 1984 г.