Мы стороне своей родной
Любовью светлою обязаны.
И наши судьбы с нею связаны,
Как села связаны тропой.
Километрах в десяти от Юрьевца, слева от Кинешемского тракта, раскинулась д. Пелевино — центр Пелевинской сельской администрации и центральная усадьба колхоза «Мир».
В том виде, в каком она предстает взору сегодня, деревня сложилась в 80-е годы нашего столетия. Совсем недавно на этом месте стояла небольшая деревенька Пелевино, сбоку к ней притулились две другие — Потеряй-Кошки и Васильевка. В 1972-м году деревни «официально» слились и получили единое название — д. Пелевино. Правда, назвать ее деревней уже язык не поворачивается. По своим размерам она больше походит на село.
Название деревни Потеряй-Кошки, хотя и прошло почти тридцать лет с тех пор, как ее упразднили, в народе еще не забыто. Порой водитель остановит машину, чтобы подвезти бабушку. Спросит: «Докуда тебе?», а та по привычке ответит: «Да до Потеряй-Кошек, сынок».
Потеряй-Кошки были Большие и Малые — посередине деревни проходил овражек. А такое странное название она получила… Впрочем, существует не одна, а две легенды о возникновении ее названия.
Одна из них гласит, что давным-давно по Кинешемскому тракту проезжала сама Великая императрица Екатерина II и в этом самом месте ее кучер потерял свою кошку. Кошкой в старину называлась ременная плеть с несколькими хвостами для подхлестывания лошадей. Местные крестьяне нашли эту ременную плеть-кошку и окрестили свою деревню Потеряй-Кошками.
Более правдоподобной, однако, представляется другая легенда, связанная с бурлацким промыслом.
Лариса Полякова в книге «Юрьевец» записала рассказ юрьевчанина Н. К. Тихомирова, чей дед был бурлаком. «Оставили по себе память бурлаки, — пишет она, — и в любопытном названии деревни Потеряй-Кошки… Километрах в трех выше Юрьевца, как раз напротив земель пригородного совхоза „Красное знамя“, находился до затопления остров Мамшин. Возле него и выше вести барку бечевой против течения становилось бурлакам невмоготу из-за быстрины. Приходилось применять другой способ — завозом. Они завозили на лодках вверх по течению „кошки“ — якоря и бросали их на глубине. А на другом конце снасти, наматывая веревку на шпиль (палубный ворот), подтягивали барку к якорю. „Кошка“ представляла из себя обыкновенную еловую корягу с привязанным к ней тяжелым камнем. Стремительное течение часто отрывало корягу, и место между островом Мамшиным и Жареным бугром бурлаки прозвали Потеряй-Кошки».
О Жареном бугре в народе также сохранились свои были. Километрах в 12 выше Юрьевца, там, где Волга меняет свое восточное направление на южное, хорошо виден на берегу высокий холм с покатыми склонами. За ним издавна утвердилось название Жареный бугор. В книге Л. Поляковой читаем:
«Своей известностью этот холм обязан бурлакам. Однако ошибаются те, кто полагает, что назвали его Жареным потому, что здесь бурлаки жгли костры во время своих стоянок. В действительности традиционная бурлацкая стоянка находилась
километрах в двух ниже Юрьевца, за угодьями современного совхоза «Юрье-вецкий».
А Жареный бугор был в старину хорошо известен как урочное место, где совершался бурлацкий обряд первой путины (то есть сплава). Художники братья Чернецовы сделали зарисовку Жареного бугра и оставили описание этого колоритного волжского обычая.
«Под Юрьевцем, — пишут они,: — возвышенность правого берега становится значительнее, в составе ее находится Жареный бугор, который есть первостепенное урочное место для свершения обряда над бурлаками… Он довольно высок, по склону его растет несколько сосен, утоптанный путь на вершину его доказывает нередко совершаемый тут бурлаками обряд, исстари существующий… Это что-то вроде как при переходе через экватор. Там комический обряд совершается торжественно, под предводительством Нептуна… На экваторе вода играет важную роль, а здесь, на Жареном бугре, лямки, которыми жарят по спинам новичков, вбегающих по крутому песчаному косогору, с криками: „Жарь его!“ И эта погоня прекращается тогда только, когда вбегающий достигнет вершины или предложит выкуп».
Крестьяне в с. Пелевино и окрестных деревнях издревле занимались хлебопашеством, выращивали скот. Все, что нужно было для домашнего хозяйства, делалось своими руками: корытца, мутовки, скалки, веселки. Дома рубили из бревен. В строительном материале недостатка не было. Обычно крестьянская изба 150–200 лет назад представляла из себя однокамерное строение из бревен, между которыми укладывался мох. Домов-пятистенков почти не строили. Тесовые сени и скотный двор находились в одной связи с домом.
Скотный двор строился обычно на 2–3 бревна ниже дома. В нем, как правило, устраивалось теплое помещение из бревен — омшаник. Там обычно держали в холодное время новорожденных телят, ягнят или поросят.
Эстетической стороне дома внимания уделялось мало, деревянная резьба, светелки встречались крайне редко. Внутренний интерьер избы тоже был достаточно однообразен. Вход в комнату шел через сени. По левую руку выкладывалась русская печь, за ней бабий угол (кут). Правый дальний угол — красный. В углу — иконы на божнице, большой обеденный стол, вдоль стен -лавки. Под потолком устроены полати -спальное место для семьи. Для хранения продуктов и утвари устраивали чулан. Иногда их было два — темный и светлый.
Русская печь была центром деревенской избы. Ее гениальная конструкция не меняется в течение трех веков. Старые печники уверяют, что такие же печи строили их деды и прадеды. Печь обогревала избу, кормила (в ней варили, парили, жарили, тушили, готовили корм для скота), лечила радикулиты и простуды.
В избах прошлого века большое количество окон, 5–6 на одну комнату. Крестьянки были мастерицами — плели кружева для подзоров, полотенец, нижних рубах, скатертей. Пряли из шерсти пряжу, вязали носки и варежки. Мужчины умели плести лапти, корзины. Основной крестьянской одеждой была рубаха, нижнее белье шили дома, а для верхней покупали материал. Зимой из выделанных овчин шили тулупы (овчинники). Одежду берегли, латали, перешивали, а совсем обветшалые вещи разрезали на ленты и делали из них пестрые половички. Кринки, горшки, чугунки, чашки, а также самовары и лампы покупали на базарах в Юрьевце или в Елнати. А кованые изделия: гвозди, скобы, серпы, тяпки — изготавливались в местной кузнице. Обжигом кирпича также занимались издревле. Глины в округе было много, да и дубы (дерево, на котором велся обжиг) в то время еще не перевелись.
Пелевино, находясь на Кинешемском тракте, притягивало к себе заезжих путников. В XIX веке, как вспоминают старожилы, один торговец-купец по имени Пелевин открыл здесь свою лавку и торговал здесь в основном пивом и самодельным вином.
Как и всюду по России, народ здесь жил верующий, православный. Своего храма в Пелевине не было, поэтому по воскресеньям и по большим праздникам целыми деревнями народ ходил молиться в село Лазарево. Там в 1808 году была построена красивая каменная церковь Вознесения Христова. Она не сохранилась. В Юрьевецком архиве осталась небольшая папочка документов, относящихся к 30-м годам нашего века, к тому времени, когда церковь советские власти готовили к закрытию.
Описания церкви почти нет. В летней церкви иконостас был длиной 84, высотой 12 м. Из описи церковного имущества, сделанного с особенной тщательностью, следует, что церковь была весьма богата. В ней было много икон, драгоценной церковной утвари. Общий вес колоколов составлял 3552 кг: самый большой колокол весил 102 пуда, средние три — 51, 40 и 25 пудов. Во время служб пользовались серебряной посудой. В описи значатся: сосуд с прибором серебряный — 1000 г., ковшик серебряный — 350 г, кадило серебряное — 800 г. В деле сохранилась анкета на священника Сергея Лицова, который с 1930-го по 1934 год подвергся административной высылке в Казахстан. До 1930 года Сергей Лицов служил в с. Жуковке и с. Коршунское Юрьевецкого района.
Церковь закрыли в апреле 1938 года. Священником в это время, очевидно, был Архангельский Алексей Александрович, так как на него в деле сохранилась анкета, датированная 1936 годом. В ней говорится, что священник Архангельский А. А. родился в 1885 г., до 1918 г. служил в с. Долматове Кинешемского района в должности диакона, а до 1926-го г. в с. Кондоме Юрьевецкого уезда Завражского сельсовета в должности священника. В 1936 г. председателем церковного совета был Зимин Николай Панкратьевич (51 года, колхозник из д. Отвалово), секретарем — Галухин Василий Федорович (45 лет, из д. Никулино), а казначеем Муханов Василий (единоличник, д. Притыкино).
В 1937 году церковный совет обратился в районный исполнительный комитет (РИК) с просьбой провести собрание церковной общины. Но ему в этом было отказано из-за отсутствия в оном необходимости. А в апреле 1938-го появилось решение РИК, которое гласило «Ввиду того, что колокольный звон в церкви не производится, считать колокольный звон прекращенным. Предупредить церковную общину, что по истечении декадного срока со дня вынесения настоящего решения колокола с церкви будут сняты и сданы во «Вторцветмет». На этом документе стоит подпись секретаря РИКа тов. Хреновой. А от облисполкома решение утвердил зам. предоблисполкома тов. Чернышев. Подобные решения в то время штамповались, очевидно, под копирку, так как аналогичные документы сохранились в архиве и по другим храмам района.
Вскоре после установления Советской власти в крупных промышленных центрах России советское строительство активно развернулось и на селе.
В 1924 году на нынешних пелевинских землях были основаны Лазаревский и Потемкинский сельские Советы (разумеется, рабочих крестьянских и красноармейских депутатов). Их исполкомы находились в д. Лазарево и д. Лобаны. Когда стали объединять единоличников в колхозы, на территории Потемкинского сельского Совета находилась 21 деревня. Их распределили по колхозам «Коллективная жизнь», «Заря», «Красный тракторист», «1-я пятилетка», «2-я пятилетка» и «Красное знамя», а в 1950 году объединили в один под названием «Красное знамя».
Территорию Лазаревского сельского Совета первоначально разбили на 5 колхозов «Социализм», «Привет Сталину», «Волга», «Новая жизнь», «Луч». В 1950 их также объединили под общей «крышей» «Привет Сталину». Когда вождь умер (1953 год) и привет мертвому посылать стало неприлично, хозяйство переименовали в колхоз им. Сталина, а когда Никита Хрущев Сталина «развенчал», колхоз стал называться просто «Мир».
Объединять и разъединять тогда любили не только колхозы, но и сельсоветы. В 1954 году Потемкинский сельский Совет присоединили к Лазаревскому. В 1965-м его центром стала д. Потеряй-Кошки. А спустя семь лет название Потеряй-Кошки было вычеркнуто из всех официальных документов, и с тех пор Лазаревский сельский Совет стал называться Пелевинским.
В его состав теперь входила достаточно обширная территория: 26 деревень и множество строений — 2 начальные школы, 2 медпункта, 2 дома культуры, 2 магазина, 2 детсада, 2 комплексных приемных пункта, ветеринарный участок.
Что же представляли из себя хозяйства Пелевинского сельсовета к началу 80-х годов?
Колхоз «Мир» имел площадь 2446 га, из них 1632 га пашни. В хозяйстве числилось 120 человек, проживающих в 14 населенных пунктах, и 150 дворов. На двух фермах стояло 650 голов КРС, в овчарне — 580 овец. В распоряжении хозяйства имелись 23 трактора, 6 зерноуборочных комбайнов, 3 картофелесажалки, 9 зернохранилищ и 2 картофелехранилища.
В совхозе «Красное знамя» было 255 дворов в 18 деревнях и 260 человек работающего населения. На 7 фермах размещалось 688 голов КРС, 399 голов свиней. Имелось 23 трактора, 6 зерноуборочных комбайнов, 3 картофелеуборки и другие сельскохозяйственные машины, 9 зернохранилищ и 3 картофелехранилища.
Самый рассвет колхозов пришелся на 80-е годы. Нечерноземье было объявлено ударной комсомольской стройкой. Тогда на селе развернулось небывалое строительство.
В Пелевине за 10 лет выросли 5 улиц жилых домов со всеми удобствами. Каждый год новоселье справляли по 7–8 семей. Была построена центральная котельная, торговый центр, начальная школа, клуб, баня. К каждому дому были подведены асфальтированные дороги. Укреплялась производственная база хозяйств, строились скотные дворы, теплые стоянки, склады. У руля хозяйства стоял тогда крепкий председатель Валерий Филиппович Каменев. Он все время и здоровье отдавал работе. Его любил народ. Не случайно Пелевино в народе называли не иначе, как Филипповкой.
Но недолго росло село. Наступила перестройка, дележ власти наверху, смутные времена. По болезни пришлось уйти Каменеву с поста председателя. Хозяйство постепенно стало расползаться. От тысячи голов КРС сегодня осталось 345, а хрюшек и всего 42. Забыто овцеводство. Сокращаются засеваемые площади. Кто по-предприимчивее, те подались в фермеры. Всего 17 человек, но большинство из них только значатся фермерами: кто занимается торговлей, кто нанимает мужиков рубить бани на продажу.
«Сегодня фермер поставлен в такие условия, что он может прокормить только себя, — говорит глава администрации Надежда Георгиевна Ефремова. — Некоторые отказались от земли, нет сил и средств. Да и оставшиеся фермеры без колхоза долго не протянут, если отношение государства к ним не изменится. Сейчас все на селе ждут перемен „сверху“. Сельское хозяйство во всем мире дотируется. У нас оно в последние годы брошено на произвол судьбы».
Горькие слова. Что к ним добавить? Крестьянский труд всегда был тяжелым. Кто врастал в землю корнями, трудился в поте лица, тот выживал, оставляя потомство. Кому не хватало сил или сметки — уезжал в поисках лучшей доли. Сегодня труднее, чем 10–15 лет назад, но нельзя унывать. Надо жить, нужно работать и верить. И все у нас будет хорошо.
Альманах “Юрьевец”, 2001 г.