Кочергина Людмила Федоровна — подруга моей юности. Мы жили в ста метрах друг от друга на Селецкой горе. Родители наши дружили. Матери ходили в церковь. Волга, горсад, библиотека, танцы — вот наши развлечения 60-70 годов. Потом институты. Она — в Иваново, я — в Горький. Она математик, я — литератор. Практика в деревнях: у нее в Соболево, у меня — в г. Семенове Горьковской области. А затем Юрьевец — наш родной город. Работа в школах. Людмила Федоровна — в средней школе №1, я — в восьмилетней школе №4.
Еще шесть лет, и мы встречаемся в одном коллективе школы — новостройки, средней школы №2. Здесь мы проработали вместе 25 лет.
Было отрадно видеть, как быстро набирает темп молодая учительница математики. У нее был особенный стиль работы. Ведь преподавать математику, царицу наук, всегда было сложно. Но у нее получалось. Строгая к себе, доброжелательная к ученикам, она сумела на своих уроках создать такой микроклимат взаимопонимания и доверия, что ребятам становилось стыдно не сделать домашнюю работу, как-то неловко было хулиганить на уроках. Потому что класс был единой семьей, которая весь урок занимается делом. Что удивительно, она после каждой контрольной работы сидела с теми, кто получал «двойку», доводила до «ума», раскрывала тайны математических решений для каждого, объясняя просто и доходчиво. И ребята оставались охотно, чтобы получить заветную, честную, твердую «тройку». Труд этот незаметен, но так важен для тех, кто с математикой не в ладу, начиная с генов.
Ведя класс семь лет, начиная с пятого, моя коллега к 11 классу, к экзаменам показывала такие результаты, что нам, «русакам», это казалось недостижимым. Алгебру подкласса сдавали на «4» и «5». А бывало такое, что и 70% класса получали такие отметки.
Но цифры — вещь упрямая. Они говорили, что Людмила Федоровна тем, кто учит, слышит и понимает ее, дает математику в полном объеме и на самом высоком уровне. Это подтверждалось, когда ребята сдавали алгебру в институтах Москвы, Иванова, Горького.
Но вот особенность ее характера: чем выше были результаты ее деятельности, тем скромнее была она сама. Она не любила говорить о своих достижениях, не выступала с высоких трибун. Но как хорошему лоцману доверяют путь корабля, так и Н. А. Кряжев и все директора считали ее работу тем самым краеугольным камнем закладки знаний высшего порядка старшего звена. Математика в надежных руках Людмилы Федоровны сбоя не давала. И даже если она на лето оставляла двоих-троих ребят, то и здесь за 20 дней так организовывала их труд, что все проблемы и центральные темы штудировались до блеска. Да, это было трудно, заниматься математикой по 4 часа. На окне стояла 3-х литровая банка молока, принесенная кем-то из Лобанов. И через каждый урок подкреплялись молочком, чтобы «думалка» лучше считала. Вот так с молоком впитывалась математика у «осенников».
Каким же секретом, какими методиками владела Людмила Федоровна, чтобы самую главную науку школы так уверенно «держать в руках»? Спустя многие годы, приходишь к выводу: она работала на результат и учила мыслить логически строго, четко находя оптимальные результаты.
Так и в жизни вела себя строга, рассудительно, по-умному, без лишних эмоций, все по-деловому. Все в своей жизни организовывала своей головой и руками, не опираясь ни на кого. Воспитала своего сына, как умного, серьезного, порядочного человека. Дала ему образование. С уважением относилась к снохе, с любовь и терпением помогала воспитывать любимую внучку Леночку. Содержала дом, сад, огород. Всегда гостеприимно встречала нас, друзей по школе. Участвовала в работе хора ветеранов, выступала на смотрах школьной художественной самодеятельности, ходила на лыжах. Очень много читает, до сих пор посещает районную библиотеку, выписывает много газет. Знает всех певцов и артистов. С ней очень легко общаться. Она — надежный друг и сердечная, отзывчивая женщина.
Я благодарна судьбе за то, что мы по жизни шли рядом, ощущая плечо и локоть друг друга.
А. В. СИРОТИНА, Т. М. ТЕРЕШИНА, «По тропам памяти людской», 2002 г., стр. 87